Форум » Название подфорума7 » Свирепый Чукча » Ответить

Свирепый Чукча

Чукча: “НОВЫМ РУССКИМ” Скитальцы призрачного рая, глухие жертвы лживых фраз, народ России умирает и прекращается на вас, – коль юными или седыми, вы, отрекаясь от всего, наследуете только имя, забыв о доблестях его… © Чукча

Ответов - 28, стр: 1 2 All

Чукча: ДРУЗЬЯМ-СОСЛУЖИВЦАМ Чайки ловят в волнах корки мокрого хлеба, снег – на кучах угля, штабелях из досок; в ряби серой воды тонет серое небо – это зимний набросок портпункта Высоцк. …Очертанья судов на ветру коченели – нрав у северных вод непреклонно суров. Ошалев от штормов, оперлось аппарелью* о щербатый причал судно типа Ро-ро.** Из его мрачных недр, то ли въявь, то ли чудясь, озирая мир льдом маскировочных фар, выползали тела бронированных чудищ, в едкий дым обращая сгоревший соляр. …За густыми клубами угарного дыма, за грозой – что прошла, государство круша, сникло время, когда были мы молодыми и служили Отчизне. Но не фетишам! …Чайки ловят в волнах корки мокрого хлеба; кран портальный, пакгауз, промёрзлый песок да “беззубый” причал… Как давно я здесь не был! Память дробной “морзянкой” стучится в висок… …………………………………………………………………………………………………………….. *Аппарель – наклонный съезд для погрузки на судно и выгрузки – колёсной и гусеничной техники. **Ро-ро – грузовое судно, предназначенное для перевозки самоходной техники – автомобилей, танков и т.д. © Чукча

Чукча: * * * Всё реже мне Греция снится – В кольце островных берегов, Уже забываются лица Седых олимпийских богов, Которые нравом горячим И слабостью – к людям близки: Как мы – и смеются и плачут, Лишь не обжигают горшки. Изменчива память – не спорю, Но только закрою глаза, – Вновь вижу Эгейское море И древних судов паруса. Обласканный солнечным ветром, Является взору в дали Шагнувший на три километра В бескрайнее небо Олимп. Бродя здесь по тёмным пещерам, Гоня одиночество прочь, Однажды я встретил Гомера – Мы с ним просидели всю ночь. На сердце светлее, а значит, Постиг я – в который уж раз, – Как слеп обездушенный зрячий! Как мудр задушевный – без глаз! Я помню и женщин Эллады: Бессильна булатная сталь Пред их обжигающим взглядом! Божественна их красота! О, как я теперь понимаю Париса – Приама сынка, – Навесившего Менелаю Крутые оленьи рога! Награда достойна героя: Елена отныне – его; И пусть пала гордая Троя, – Добился мужик своего! …Сегодня России так надо Взбурлить охладелую кровь! – Спустись к нам с Олимпа, триада, – Душа – Человечность – Любовь! © Чукча

Чукча: * * * Сплавляясь по руслу людского потока, Барахтаясь в клочьях растрёпанных чувств, – Грущу, угнетаемый мыслью жестокой, Об участи в бозе почивших искусств. Охваченный вихрем махрового мата, Изящной словесности лес облетел – И буйно расцвёл на подмостках театров Культ дряблых, стыдом не тревожимых тел. Эстрада, одета лишь в перья плюмажа, – То гул фонограмм, то беспомощный визг. Бред “белой горячки” – в холстах вернисажей. В ваяньи – убогий монументализм. В бессилии – догматы древних религий, Что – пошлости Библия или Коран, – Сегодня в морали бал правит Великий Растлитель – телевизионный экран. Найдётся ли муж в обезумевшем свете, Кто б нам преподал немудрёный урок: Сама как награда себе – добродетель, И сам себе кара – духовный порок… © Чукча


Чукча: НЕ ПОНИМАЮ!.. Роберту Рождественскому Чёрные беды Родины милой обручем ржавым сердце сжимают… С детства сознание мир поделило на “понимаю” и “не понимаю”. Здравый рассудок ужасом скован: мир – средоточие блуда и сплетен, и фонтанирует кровью людскою века последнее десятилетье. От Александрова – к опусу Глинки сидня кремлёвского бросило странно; стала моя жена-украинка – блажью трёх властных иуд – “иностранкой”… Поистощились к Новому Году двадцать червонцев, плаченных в мае, – как удаётся в “царстве свободы” выжить отверженным – не понимаю! Детям “тимуров” час звёздный пробил – в прошлое дедов швырять каменья. Патриотизм твой, неистовый Роберт, стыд не имущими предан забвенью; имя твоё – достоянье архива: “племя младое” стихов не читает, секс – их поэзия, деньги – стихия; юных “науки” уже не “питают”. Рвут диффузоры “стереоглоток” дикие вопли якобы песен, миру пророчит жуткое что-то взгляд оловянный “выбравших “Пепси”. Жалко, подобно дряхлой старухе, русская речь по эфиру хромает; слов “новояза”, режущих ухо, как ни стараюсь, – не понимаю. Вечный источник пищи духовной “гастрономическим чудом” подорван – очередь от анфилад “Третьяковки” перебежала под буквы “Макдоналдс”. Юную поросль низменной страсти, словно перчатки партнёров меняя, учат… “кухарки”, ставшие властью. Их психологии – не понимаю. Гибнут солдаты, жгутся иконы, и “плюрализм” насаждается танком, если диктуют нам жить по законам законодателей-дилетантов; если от члена ЦК, коммуниста, до “деммонарха” – дорога прямая, а “правосудье вершат” – журналисты… Не понимаю! Не понимаю!! …………………………………………... Перед поэзией высшей пробы – благоговейно шляпу снимаю: думы твои, уважаемый Роберт, я понимаю и принимаю! Верю – закатится время бездарных, встанет над Родиной хмурым рассветом Истина – и возглавлять государство люди доверят только Поэту! © Чукча

Чукча: * * * Колдуют физики над атомом, Самозабвенно и хитро Внедряясь чудо-автоматами В его коварное ядро. Ну, ладно, – беса тешат гении, Так это было б полбеды, Но к дьявольским изобретениям Ведут – политиков следы. Это по их преступным замыслам Растёрта Хиросима в пыль, И в радиационных зарослях Болит чернобыльская быль. Ужель опять дождёмся времени, Когда творенье мудрецов Над городами и селеньями Взвихрится гибельным кольцом? Взовьётся тлен в смертельном выпаде Поганым атомным грибом – И пепел бывших листьев выпадет На землю ядерным дождём. Промчится смерть голодной хищницей, Не чтя богатств, чинов, заслуг, – И на планете не отыщется Ни крёзов, ни презренных слуг… Лишь над могилою безбрежною Повиснут жуть вселенской тьмы И запоздало-неизбежное Похмелье ядерной зимы… © Чукча

Чукча: О ПОРЯДОЧНОСТИ Выйду я ночью метельной – Улица… Мусорный бак… Сбилась у старой котельной Свора бездомных собак. Млеют в плешинах асфальта Лапы, хвосты и носы. Месяц мерцает, объятый Брызгами звёздной росы. Смотрит с участием, ясный, Вниз, на продрогших бродяг – Преданных кем-то, несчастных Лаек, болонок, дворняг… – Днесь обожаемых, милых, Но… лишь минул блажи срок, И благородство остыло, – Вышвырнутых за порог. Совесть, вчера непорочна, Нынче подточена в нас. Что-то нам, грешным, пророчит Космос дворняжкиных глаз?.. Грустью сквозит неподдельной Горькая дума моя… Греемся подле котельной – Месяц, собаки – и я. © Чукча

Чукча: ХОЛМ СЛАВЫ Ненависть кипящей лавой расплескалась по умам, по граниту ратной славы, по надгробьям и холмам… …С той поры прошло лет тридцать, как впервые в древний Львов я приехал – поклониться одному из тех холмов, где в изваянной печали, средь священной тишины дева юная вручает меч защитнику страны; где, ограждены цепями, пять лучей слились в огне; где свежа лихая память о безжалостной войне… Нынче, в сваре бесконечной, “самостийною” пятой в небыль втоптан пламень вечный – холм укрылся темнотой. Одержимы жаждой мщенья, не щадят “панове” сил в “героических сраженьях” с безответностью могил. …На погосте плачут травы в полуночной тишине… Скорбь распята… Попран траур… Грязь позора – на стране! © Чукча

Чукча: Под стать славянской старине Убранство спален “новых русских”… Но отчего так лики грустны На “евроклеенной” стене? Их взоров волооких зов Пронизан неизбывной болью: Извились дивы из “Плейбоя” Меж православных образов. Среди пристрастийных гримас Глупей иных – всеядность моды: Равно ей: снимок фирмы “Кодак” Иль древнерусский богомаз… © Чукча



полная версия страницы